Ни звука, ни слова, ни вздоха...
Ни звука, ни слова, ни вздоха.
Откуда? - конечно, оттуда...
Зима, ожиданье, простуда.
Черства повторений лепёха!
Обиды в ночи растворяя,
Ты сам каменеешь под утро.
А после крыло перламутра
Помашет из горнего края!
На простыни стынет былое
Просыпанной звёздною пылью.
Подняв невесомые крылья,
Порхает в пространство другое
Лимонница порванной жизни...
Какие слова здесь? - молчанье!
Но мир беспокоен, отчаян.
И время нервозно, капризно.
Скажи, зачем тобой пусты миры?..
Скажи, зачем тобой пусты миры?
В них без тебя – ни милости, ни силы.
Скажи, зачем ты вышла из игры
И никого об этом не спросила?
Тебя ввели мы за руку сюда,
В чертог времён, где прошлое – в грядущем,
Затем, чтоб ты осталась навсегда,
И стала явь событиями гуще.
Чтоб череда нелепых дней и лет
Образовала некое мгновенье,
Которое струило б яркий свет
Иссякнувшей любви и вдохновенья.
А ты ушла за край шестых небес,
Где без тебя всё цельно и прекрасно.
Вернись, пойми, ты нам нужнее здесь.
Заполни чем-нибудь большую разность
Известных двух опасных величин,
Неявная зависимость которых
От трёх, пяти, семи, восьми… причин
В линейную войдёт совсем не скоро.
Но тензор многомерный бытия
Свернётся до числа твоею волей,
Когда вернёшься в ближние края
Под звоны поднебесных колоколен.
И тьма испепелит огонь,
когда
Стремиться будет вспять, к истокам, время.
Вернись скорей, пока горит звезда,
Как слово изначального творенья!
На листе печали светлой...
На листе печали светлой
Переменою стихий –
От тепла
к дождю и ветру –
Набросаю я стихи.
Но печаль моя темнеет
От осенней пустоты,
И тускнеют вместе с нею
И надежды, и мечты.
Я зачёркиваю осень
Волей памяти своей,
Потому что сердце просит
Изумрудов летних дней.
Потому что одиночеств
Мне опять не сосчитать…
Потому что злые ночи
В сердце целятся опять!
Потому что, ускользая
По тропе лихих секунд,
Дни светящегося мая
Нити счастья отсекут,
И покатится клубочек
Золотого бытия
Снова где-то между строчек,
А куда – не знаю я!
В ничто...
Сгорая в пламени росы, луга туманами дымились
И на космических весах день перевесил ночь.
И был так радостен восток, всем оказав толику-милость, –
Смахнув ресницами лучей ночную темень прочь.
В небытие, в мечты, в ничто – он обратил былую данность.
Смыканье стрелок на часах кромсало тот фрагмент,
В котором было всё вот так – случайно, мило и спонтанно,
В музее памяти оно, теперь как рудимент!
Сырой восток рисует знак рассветной тонкой кистью в небе,
Танцуют тени облаков в объятиях лучей
На кронах дремлющих дерев, где полыхает птичий лепет
И замирает боль веков у дуба на плече.
Но почему-то всё вокруг – разобщено, несовместимо.
И нет гармонии былой – ни в небе, ни в душе.
Событий славных череда проносится всё мимо, мимо:
Удача мимо цели бьёт, и так давно уже…
Как было прежде - не случилось...
Как было прежде – не случилось.
Спираль былого замерла.
Прими грядущее как милость,
Твори, мечтай, и все дела...
Но далеко, в просторах энных,
Пребудет будущего твердь,
Где всем хватает переменных
Для описанья темы «смерть».
От обещаний до прощаний –
В зеркальном теле бытия –
Тоннели долгих ожиданий
Проделала судьбы змея.
В их лабиринтах потеряли
Ядро первичности своей.
Витки тугие злой спирали
Нас закрутили вихрем дней.
И мы легли унылой пылью
На зеркала иных миров,
Где небыль властвует над былью,
Где счастье – в мощи катастроф.
Одиноко
Как одиноко в тех местах,
Где похоронено былое.
Там в трепетании листа –
Оцепененье роковое.
Стихает пение синиц
Под гнётом мёртвого пространства.
Размытых прошлого границ
Не достигает шаг и транспорт…
Бывало, выйдешь за порог,
И – вот оно – смеётся детство
И дарит тысячи дорог
Да одиночество – в наследство!
Но вот и смех уже исчез
В событий беспокойном гуле.
…Да, сказка, нет твоих чудес,
И те, что были – обманули…
Но всё же я, закрыв глаза,
На помощь память призывая,
Хотя б на миг вернусь назад.
Там ты! - душа моя живая.
Небес потухающий взгляд...
Небес потухающий взгляд…
И дни - серебристей и тоньше…
Замедли движение, гонщик
Времён, по планете Земля!
И в солнечных сонных сетях,
Забыв о грядущем бессилье,
Забился крылами сентябрь,
Но в тучах запутались крылья.
Влажнее, воздушнее высь,
И Север всё ближе и ближе,
Лучистой прохладою вышит,
Как жалостью – грешная мысль.
И пламенем снежных секунд
Охвачена память о лете –
Цветной полинявший лоскут,
Просроченный счастья билетик…
Что за птица кричала в ночи!..
Что за птица кричала в ночи?
И к чему эти шорохи, вздохи!
Промолчи обо всём, промолчи,
Позабыв о неправде эпохи.
Кто устроил такой маскарад,
Где смешались и смех, и рыданья!
Где в кострах, полыхая, горят
Справедливых судеб ожиданья.
Что за птица кричала в ночи,
Имитируя злую тревогу?
Но тревога бездушно молчит,
Превращаясь в печаль понемногу.
И по чувствам пульсирует ночь
И в сердца проникает свободно.
И способна весь мир истолочь
Тяжелеющая безысходность.
Часов двоящиеся души...
На два куска кромсают время
Часов двоящиеся души.
В них – голос вечности – послушай,
Он открывает нам прозренья.
Гляди, как блещет амальгама
На зеркалах вторичных истин. –
В них отразима чувств и мыслей
Перенасыщенная гамма.
Мельканьем бабочек летящих
Влекут цветные отраженья,
Создав иллюзию движенья.
Они объёмны и блестящи.
Из пустоты, из ниоткуда,
Круша ряды былых гармоний,
Небытие слезу уронит,
Вздохнёт,
и возникает чудо.
Раскольцованы времена...
Раскольцованы времена
Раскалённостью прожитого.
Мысли пишут мне письмена
Из внезапного, из другого…
Ни границ, ни пределов нет
Что случайностям, что законам.
И скучает лампадный свет
По молитвам, да по иконам.
Параллели весны иной
Опоясали мир привычный.
За стеною ли, за спиной,
За отчаяньем – плач скрипичный.
И не то чтобы старость вдруг.
И не то чтобы нет исхода.
Просто чей-то далёкий друг
Не дождётся уже восхода.
Солнечный мёд
Светились полночи апрелем
Светились полночи апрелем,
Цвели прозреньем времена.
Они в огнях весны созрели,
Роняя в вечность семена...
И дней ручьистых перезвоны,
И шёпот тёплых вечеров
Пытались нам открыть законы
Непроницаемых миров,
Где разговаривает небо
С Землёю птичьим языком,
Где тает в марте первым снегом
Необратимости закон.
Где оживают камни истин,
Вдыхая звёздные ветра,
Где облетают скорби листья
С сухого дерева утрат.
Где бесконечное – конечно!
Где, разложим по степеням
Тревог,
смеётся мир беспечно,
Смотря в лицо грядущим дням.
И лиловато-серебристый
С небес я слышу смех его…
А май стоит, такой лучистый!
Как волшебство!
Как божество!
Я хочу разузнать...
В глазах твоей весны...
Привет тебе, мой славный юный день!..
Привет тебе, мой славный юный день!
Тропой цветов идёт ко мне, вздыхая
Огнём зари, неповторимость мая,
Вплетая в ночи снежную сирень.
Цветёт весна светящимися днями,
Кружится в небе солнечная пыль.
Привет тебе! Моя земная быль,
Поющая весенними огнями.
В тени берёз и елей полумрак
Врастает тишиной в апрельский полдень,
И в чаще луч, как будто перст Господень,
Касается блестящего ковра,
Лежащего на листьях прошлогодних,
На мхе, на пнях, на сучьях, на земле,
Которая бессильна разомлеть
Пока ещё, в объятьях несвободных
Подтаявших снегов. Со всех сторон
Пространство, ожидающее звука,
Пронизано, как стрелами из лука,
Шипами оживающих времён…
Лиловый вечер тьму кладёт на плечи,
И лунный блик - доверчив и смешон,
И сны земли - тоски сжигают свечи,
И старый мир весной преображён.
Алексей Борычев: В глазах твоей весны.