h Точка . Зрения - Lito.ru. Лиене Ласма: арония судьбы (Сборник стихов).. Поэты, писатели, современная литература
О проекте | Правила | Help | Редакция | Авторы | Тексты


сделать стартовой | в закладки









Лиене Ласма: арония судьбы.

Стихи этого сборника внешне абсолютно не похожи как по форме, так и по тематике, но их, тем не менее, объединяет как натянутая струна поразительная общность послевкусия, остающегося после прочтения – мучительная проблема самоидентификации человека в мире звучит одинаково сильно в каждом стихотворении. Звучит, но не находит ответа - возможно, что общего ответа и не существует, во всяком случае для человека мыслящего и страстно чувствующего, каковым и должен быть Поэт с большой буквы «П».

Редактор литературного журнала «Точка Зрения», 
Владимир Захаров

Лиене Ласма

арония судьбы

2008

арония судьбы |F.T.A. |На пределе ненужной нежности |Средневеково-личное |Маленький Мул |нелинуль |серенада для М.М.


арония судьбы

на голову свалилась осень,
и ядовито плодоносит
моя арония судьбы.

молю, не умолкай! втирай же,
каким я был хорошим раньше!
я сам дивлюсь, каким я был.

считал, что эти... чувства?.. вечны.
да препарировал словечки,
распластанные на столе.

о ты, во мне пробивший кратер! —
я, беспесды, неадекватен.
давай, начни меня жалеть.

F.T.A.

чтоб стало легче двигаться вперёд, порой необходимо возвращаться.

развалины военного завода, казалось, ждали моего прихода. что в этом месте так меня гнетёт? — должно быть, тут произошло несчастье. расселись по углам не просто тени —

(я, кажется, была здесь — и нередко —)

зловещее немое запустенье — и к потолку подвешенная клетка —

и вспышка: женщина цепляется за прутья, навечно в грязной клетке заперта. в глазах — отчаянье, на теле — струпья, а рядом стая воронов не ждёт, когда несчастная, затихнув, перестанет, — терзают клювами, дерут когтями —

у пленницы моё лицо, но я не та.

я отвожу глаза, иду вперёд — но вижу: это я, а не она, не та, что в тесной клетке пленена, — решительно иду себе навстречу: «зачем ты — здесь? тебе здесь делать нечего: ты чересчур бесстрашна и сильна!» мы обе — только разными руками — кидаем в отраженье тяжкий камень — и разлетается зеркальная стена.

и за стеной, за нынешней собой, я вижу свет — да полно, это свет ли? — бесстрастный, ранне-зимний, неживой. равнина, ровно мраморная зала, — и чей-то труп, накрытый с головой. промёрзшую холстину ворон треплет. я отгоняю ворона от трупа, откидываю холст — не боязно, но глупо глядеть в её мои отверстые глаза.

одной рукою веки трупа опустить, другой — нащупать меч, её меня убивший...

на горизонте — чёрных силуэтов стая — и крики воронов чернеют, нарастая. всё небо полно воплем «не прости!» я узнаю и бывших, и небывших, кому была я очагом и пищей. о, это прежде я была слепа, верней, она — которая загублена! теперь я вижу: это — просто пугала: крест-накрест палки, птичьи черепа, обрывки тряпок... я рублю мечом их — из черепов течёт чумное чёрное: «как ты могла, ведь только мы тебя любили, хотели, чтобы ты была счастливой! как ты могла — ты стала недостойной гнилью!»

а я цежу сквозь зубы: да пошли вы! рублю, секу — а то чумное чёрное сгущается, рождая новых воронов. и вороны галдят: «твой час триумфа близок! когда от рук твоих падёт последний призрак, когда с земли взлетит последний ворон — твой дух сильнее станет во сто крат! ты завоюешь свой провинциальный город, а после — мир!»

...и вспышка: вороны галдят, а стены клетки, медленно сдвигаясь, сжимают тело — и рука нагая хватается за воздух исступлённо...

...и — обоюдоострый, раскалённый мой гнев уходит. мне становится заснеженно и пусто — и я вонзаю меч в последний чёрный сгусток, готовый опериться и взлететь.

вокруг меня — ни птиц, ни той, ни тех — одна моя страна, промёрзшая до дна.

и окончательная
ти-
ши-
на.

На пределе ненужной нежности

Средневеково-личное

Всё дело в том, что я опоздала родиться. Вот быть бы мне средневековой девицей! С длиннющими косами! В национальном наряде! Это я вам не шутки ради и не понта для — мне кажется, я там уже была.

Мне говорят: ты подумай, ну как там жить? Косы косами, но в косах-то — вши, а в одежде, наверное, блохи. Ну, сама посуди, сама посмотри, а? В учебниках чёрным по белому: ан-ти-са-ни-та-ри-я.

А мне, извините, похеру. Вот представьте себе: я вышла бы замуж за односельчанина. Он был бы сильный, большой и отчаянный. Его звали бы Андрис — подходящее имя для шибко мужественного мужчины? Он бы ходил на охоту, а я бы ткала ему пояс при свете лучины. Ну, и помогала бы разделывать убиенных лисиц да зайцев. Мы бы рожали детей, развивали хозяйство — а потом меня бы настигла старость, поседели бы косы да сморщилась кожа. И мой драгоценный Андрис нашёл бы другую Лиените, помоложе. То-то и оно — если ты ещё хоть куда, к чему тебе под боком какая-то гнилость? Ну, и я взяла бы да утопилась — в соответствии с жанром латышского трагического кино.

Или нет, предположим, я шла бы в море купаться, а за мной из кустов следил бы представитель очередной оккупации. Его звали бы Эдвард, он был бы обедневшим помещиком, бежавшим от кредиторов из проклятой Неметчины. Он попытался бы взять меня силой, а я дала бы отпор и убежала, и в нём пробудились бы страсть и жалость, а я бы сначала его ненавидела и только потом — любила. И мы мечтали бы о доме и детях, а потом его замучила бы разница в менталитете, и он донёс бы Святой Инквизиции, что я — ведьма.

Или нет, не годится. Допустим, в меня бы влюбился иностранный финн с жёлтыми глазами и белыми волосами. Откуда он взялся бы в средневековой Латвии, придумайте сами. У него была бы фамилия Веллвокъя, с ударением на последнюю «я», а имя... а имя — и вовсе непроизносимо. Он был бы поэт, а я — так, погулять вышла, даром что деревенщина, какая-то там латышка. Но однажды я бы придумала принципиально новую рифму, составную. А он бы обиделся и решил: да ну её, эту дурную бабу. А рифма, между прочим, была бы — «Веллвокъя — навек твоя». И он уплыл бы в царство своё тридесятое, а я бы — с ума спятила.

Вот видите — достаточно смены антуража, и всё становится трогательно — и привлекательно даже. Согласитесь с тем, что погибать от несчастной любви в век больших скоростей — старомодно!

Даже мне, виршеплётке, — никак не можно.

Маленький Мул

Звёздные дали мои обнищали —
я пресыщаюсь людьми и вещами,
я забываю, кто я такой.

Кто я такая, куда иду я —
то восхищаясь, то негодуя?
Как далеко?

Млечные реки мои обмелели.
Мне не хватило капельки лени,
чтоб не оставить усталых стен.
Помню, хотелось — не зверем, не птицей,
а потихоньку развоплотиться —
а перестать совсем.

Кто я такой, зачем я такая —
упрямый Маленький Мул?
Иду, едким временем истекая, —
не к месту, не к свету и не во тьму.

нелинуль

родная не именуй меня больше «линуль»
а то мы больше не станем а то сольём
меня так звали покуда я был землёй
и я горел в вулканической лаве когда-то
и я в океане захлёбывался тонул
но небеса надо мною были синие самые
бегали и летали по мне человечьи стаи
а значит родная значит я был обитаем
а потом на мои берега сошёл узурпатор
бесстрашный герой со славным своим войском
и он геройски вырубал девственные леса мои
и он сёла людей моих выжигал геройски

а когда от меня остались голые скалы
он плюнул на меня и уплыл

а я стал тем чем стал

серенада для М.М.

Смотри на мою страну моими глазами.

Над головой — дурная звёздная замять,
немного другая, чем там у тебя, в Москве.
И ноты флоксов в песне ночного сада —
а главную партию выводят цикады,
и бриз подыгрывает на листве.

Давай посидим до утра — и увидим свет.
Сейчас на востоке — воинственные зарницы,
но скоро — красное, грозное разгорится
в полнеба — и будет радоваться, яриться,
малиновую мальву в краску вгонять!
Цикады благоразумно сойдут со сцены —
и виноград покрепче прижмётся к стенам...

Утихнут вспышки утреннего огня —
и ты услышишь, как под землёю корни
пырея и сныти — упрямы и непокорны —
плетут интриги, ищут хода в теплицу...

Вот так понимаешь, что значит — с природой слиться —
когда не спится.

Код для вставки анонса в Ваш блог

Точка Зрения - Lito.Ru
Лиене Ласма
: арония судьбы. Сборник стихов.
Стихи этого сборника внешне абсолютно не похожи как по форме, так и по тематике, но их, тем не менее, объединяет как натянутая струна поразительная общность послевкусия, остающегося по прочтнии.
31.10.08

Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275 Stack trace: #0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...') #1 {main} thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275