Ольга Федорова: Нимфа Манька.
Рассказ? Нет, есть что-то незавершенное в этом тексте, недосказанное. Мне приходилось читать такие истории, а в жизни разворачивались сюжеты и покруче.
Композиция рассказа построена на антитезе. Здесь мы сталкиваемся с двумя героинями, девочками-соседками, одноклассницами, подругами. Будущее обеих предопределено. Не зря я начала с того, что мне приходилось сталкиваться с подобными историями. Они все одинаковы. Я и сама побывала как-то в роли одной из героинь Ольги Федоровой - Инги, конечно. Так что даже развязка меня не удивила. В общем, если бы я не поленилась и написала бы свой рассказ и собрала бы ссылочки на тексты, которые мне напоминает этот, то некие циничные дамочки-филологи, мои знакомые, легко бы развили мысль об архетипическом сюжете и новом, едва ли ни фольклорном, сюжете.
Словом, для нас-то здесь ничего нового не откроется. Нет в рассказе "Нимфа Манька" блестящих находок, и нервные критики вряд ли назвали бы этот текст шедевром)))) Все просто. Предельно просто и знакомо. Но прочитайте этот текст отстраненно, представьте себе, что вы - иностранец, не ведающий значения слова "хрущоба", что у вас иные представления о благосостоянии, отличные от наших стереотипов: квартира, дорогой мобильный телефон... Сколько здесь нужно будет комментариев? Много.
Я могла бы сделать какие-либо многозначительные выводы, но, пожалуй не стану. Просто мне все-таки не удалось полностью отстраниться от рассказа Ольги Федоровой.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анна Болкисева
|
Нимфа Манька
Ольга Фёдорова
Нимфа Манька
Воскресное утро, как всегда, Манька проводила на улице. Мать выгоняла её за дверь часов в семь, чтобы та не мешала ей спать. Ещё бы – трёхкомнатная крохотная квартирка в хрущобе, и только одна комната – для матери с Манькой. А мать каждый выходной приводит нового дядю – Манька уже со счёта сбилась, который этот дядя Петя по счёту. Вот, и именно по утрам в выходной Манька им мешает спать. И её выставляют на улицу.
И вот Манька в одной кофточке, трясясь от холода, слоняется по двору. Она сама ещё не выспалась, не поела, но вернуться домой можно будет только тогда, когда мать крикнет в окно.
А счастливая Инга наверняка ещё спит, и проспит часов до двенадцати, и никто её не погонит на улицу в такую рань. Инга – это Манькина соседка, они учатся в одном классе. У Инги квартира не коммунальная, а отдельная, у неё даже есть своя комната. И мама с папой есть. И они покупают Инге красивые платья, туфельки, велосипед, путёвки на отдых и прочее, и прочее. Но Манька не завидует, вовсе нет. Просто Маньке хочется, чтобы у неё был папа. И отдельная квартира. Чем она хуже Инги? Ей ведь так немногого хочется….
Мать говорит, что папа умер. Но тогда Манька не знала, что папа их просто бросил. Как такое скажешь, как объяснишь? И теперь мать ищет Маньке нового папу, но они почему-то надолго не задерживаются. Хотя мать всегда такая весёлая, заводная, особенно если на стол ставится пара красивых красных бутылок с яркими этикетками. Мать быстро находит язык с этими дядями, и она им нравится, это видно. Хорошо бы хоть один остался с ними жить – тогда у Маньки уже был бы папа. И никто бы не попрекал мать, что она одинокая.
На школьных фотографиях Манька казалась самой худенькой и невзрачной. Даже если бы ей и хотелось выделиться, эта школьная форма делала всех одинаковыми. И белый передник только у Маньки был без хорошеньких крылышек. Зато Инга на фотографиях всегда стояла в самом верхнем ряду, высокая, как модель. Очень серьёзная, потому что отличница. Примерная, послушная девочка.
Манька с Ингой дружили с самого детства – потому что соседки, потому что в одном классе. Гуляли по вечерам допоздна – всё равно Манькина мать не заметит, а Ингина очень огорчится. И хотя Манька по сравнению с ухоженной Ингой кажется замухрышкой, к Маньке тянутся мальчишки. Она простая, весёлая девчонка, с ней легко, при ней даже ругаться можно – она смеётся и сама ругается, когда никто не слышит. А Инга всегда молчит и дуется – при мальчишках и двух слов связать не может. Наверное, цену себе набивает. Или просто стесняется – чересчур скромная. Нельзя же так.
Маньке едва-едва удалось закончить среднюю школу. Инга пыталась с ней заниматься, но Манька совершенно не стремилась вникать. Зачем? Восьмой класс, потом путяга, и, может быть, она начнёт зарабатывать кое-какие деньги и перестанет зависеть от матери.
Вот контроллёр-кассир – хорошая профессия. Ну, и пусть с математикой у Маньки неважно – подумаешь, нажимаешь на клавиши, и в окошке высвечивается, сколько копеек сдачи выдавать. Всего и делов-то…. А Инга после школы, как положено, поступила в институт, правильная девочка… в педагогический, кажется.
Конечно, девчонки ещё продолжали общаться, но пропасть между ними словно стала ещё больше. С Манькой здоровались и болтали все окрестные хулиганы, а Ингу коробило от одного только их вида. Особенно когда Манька указала на одного из них и шепнула, что тот был у неё первым. А как – сама не помнит – ну, напились тогда сильно. Просыпается – уже женщина. Всего и делов-то…. Ингу аж передёрнуло – ещё бы, такая недотрога. Это же совсем не её круг общения.
А однажды утром Инга выходит из квартиры, а на грязной лестничной клетке лежит в драбадан пьяная Манька. Мокрая вся. И дрыхнет, как ни в чём не бывало. Да, а папа у неё наконец-то появился дядя Миша, причём тогда, когда она уже выросла. Тоже алкоголик. И дома она лишняя. А что ещё делать? Напиваться с новыми друзьями, как мама. Они в Маньке души не чают – ну, своя в доску, весёлая, простая, матерится и выпить не дура…. Ну, после такого-то Инга окончательно сказала своё «фи» - зачем это ей такая подруга? Ну, Манька совсем на неё не обиделась – не обеднеет. Зато Инга с таким характером никогда себе никого не найдёт – вон, всё одна да одна. А у Маньки-то – ого-го! Но она же никогда этим не хвастается – значит, что-то в ней такого есть, что к ней тянутся. Это – Манькин персональный секрет.
Потом Манька куда-то исчезла года на три. Хотя сначала она работала в магазине на кассе рядом с домом. Потом, говорят, ей предложили работать в ларьке какого-то горячего южного парня за немалые деньги, и Манька согласилась, ведь надо же было где-то работать. Ходили слухи, что южный парень снял для неё квартиру, и у них даже родился ребёнок. И что парень Маньку на руках носит и подарками закидывает. Но у матери Манька не появлялась, и та, пользуясь этим, устраивала в своей квартире пьяные оргии. Похудела, постарела, совсем спилась, а что ж ещё делать женщине, работающей дворником?
А Инга и правда осталась бы одна – она знала себе цену, была патологически скромной и не таскалась по дискотекам, а сидела дома и читала книжки. Перед самым выпуском из института она-таки разглядела одного своего однокурсника – они вместе готовили программу к выпускному, потом этот Арвидас проводил её домой, потом пару раз сходили в кино, а ближе к осени поженились. У Инги тоже были какие-то прибалтийские корни, и Арвидас был родом из Латвии. Поселились у Инги. Пара была очень красивая – оба высокие, стройные, ладные, молодые…. Чудо как хороши. Спокойная, счастливая, интеллигентная семья. Ходили в кино, в театры, по вечерам гуляли вдвоём. Им было хорошо вместе.
Потом объявилась Манька. Другая. Крупная, дородная бабища с вульгарными замашками. Она снова поселилась в своей квартире, точнее, комнате, уже с годовалой дочкой Любашей. Отвоевала освободившуюся в квартире комнату с балконом у ЖЭКа, и теперь её мать стала Манькиной соседкой. Дядя Миша умер почти сразу после появления Маньки – он не выдержал пьянок в таких количествах. И Манька радостно выкинула все вещи отчима на помойку и даже отказалась его хоронить – пусть государство хоронит.
По вечерам из-за стенки было слышно, как Манька, обычно тихая и спокойная, орёт громогласным низким басом на свою мать, та отвечает грязнейшим матом, а ребёнок громко плачет. Говорили, что южный парень выгнал Маньку с ребёнком из своего дома, но что было на самом деле, никто не знал.
Манька устроилась на рынок у дома, чтобы не отдавать дочку, как раньше, на пятидневку, и много времени проводила у себя. Было скучно, поэтому каждую ночь у неё собирались друзья и не очень. Манька со своими кавалерами выходила на лестницу, на балкон, они там болтали и курили, а соседям было слышно каждое слово. Совершенно пустой трёп провинциальной грубой бабы вперемешку с матом. Интеллигентную Ингу каждый раз передёргивало, когда она просыпалась посреди ночи.
- Слушай, по-моему, они нарочно на балкон выходят, чтобы их слышал весь дом – и что находят в этой вульгарной девке? – удивлялась Инга. – Ужас – с ней даже поговорить не о чем.
- Так они же на одном уровне, - отвечал муж и отворачивался к стенке.
На самом деле Маньке вдруг страшно захотелось, чтобы её заметили. Чтобы все слышали, какая она замечательная, необыкновенная и выдающаяся. Насчёт выдающегося – это да: Маньяка набрала уже килограммов сто двадцать, и чтобы пройти мимо неё, не задев, надо было прижиматься к стенке. Но Манька по этому поводу ничуть не комплексовала, потому что её ухажёров её формы просто с ума сводили.
Тут, прослышав, что Манька обожает петь, один пылкий поклонник подарил ей караоке. И Манька осуществила свою давнюю мечту – стать звездой, пусть местного масштаба. Дождавшись, пока весь дом уснёт, после полуночи она заводила на всю катушку свою шарманку и пела всю ночь напролёт. Ну, как может петь пьяная женщина – ясное дело, неважно. Слух ещё какой-никакой был, а с голосом – большие проблемы. А усилитель был крайне мощным – Маньке и хотелось, чтобы в полной тишине все слышали, как здорово, громко и классно она поёт. Про то, что папы есть не у всех, и про то, что будет всё у них хорошо.
Одну ночь кое-как пережили. Во вторую кто-то пытался стучать в стену, но безуспешно – та выскакивала на балкон и страшно материлась. На третью ночь Инга закатила истерику – почему она должна не спать и слушать, как эта безголосая вульгарная баба орёт на весь дом, да ещё и в микрофон? Тут уж Арвидас был с женой целиком и полностью согласен, вышел на лестницу, а там уже торчали два парня-соседа. Стали звонить в дверь – Манька вроде как не слышит. Вызвали наряд, попутно пригрозив, что органы опеки могут отобрать дочь, и та заткнулась. На пару дней. Потом стала по ночам просто музыку на всю мощь включать, заорав: «Не нравится караоке – слушайте музыку!» Такой наглости соседи выдержать не могли. Арвидас с утра пошёл поговорить с Манькой, та его послала далеко, тот вспылил, и вернулся какой-то сильно погрустневший.
А Манька решила, что без постоянного мужчины в доме не обойтись, и поселила у себя одного. Не менее южного. И завела огромную овчарку – чтобы всё, как у людей. Любаше стукнуло четыре года, та наслушалась мата бабушки и мамы, и сама стала с балкона ругаться на соседских девчонок постарше, а те бегали жаловаться Маньке. Насмешили!
Зато Манька смогла, наконец, приодеться, и мать приодела – та даже пить перестала, помолодела, ходила в футболке и джинсовых коротких шортах. Купила дочку велосипед, которого у самой в детстве не было. И Любаша дядю Сашу стала звать папой. И собака есть, и папа, и своя комната, и караоке. Саша велел Маньке бросить работу, и та сидела дома, курила на балконе, пуская дым к Инге в окно. Инга как-то решила Маньке высказать всё, что о ней думает, а Манька гордо парировала:
- Ха, да у тебя на караоке денег никогда не хватит! Ты же никогда не будешь жить так, как я – мне даже твоё высшее образование на фиг не нужно! Я и так сказочно богата, и мужиков у меня до фига. Ты мне просто завидуешь, бедняга….
При этом она вертела у Инги перед носом толстыми пальцами, на каждом их которых было надето по золотому кольцу, а потом отвернулась и стала болтать по дорогущему мобильнику. Инга подумала, что да, действительно, должно быть, зря она получала образование, если можно хорошо заработать, просто торгуя на рынке, крутя-вертя с южными парнями, и гордясь их количеством и незаконнорожденным ребёнком. Но сама Инга так никогда бы не смогла, хотя скромность и порядочность нынче не в моде и просто смешна.
Манька продолжала свои ночные оргии, а по утрам уже Любаша в одной кофточке, которая, правда, была подороже, чем в своё время Манькина, болталась на улице, чтобы не будить маменьку. На Любашу тоже уже начинали заглядываться, и будущее обещало ей массу поклонников, ведь было в кого продолжать традицию. Ведь у Маньки их было полно, несмотря на её дородность, вульгарность и неважный вкус.
А однажды Инга, возвращаясь с работы домой, увидела на лавке у подъезда Маньку, сидящую на коленях у Арвидаса. Тот обнимал и смачно целовал довольную и счастливую Маньку, не замечая ничего вокруг, так уж он был увлечён.
- Не надорвись, - бросила Инга и громко стукнула дверью подъезда.
05.08.05
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Ольга Федорова: Нимфа Манька. Рассказ.
16.08.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|